Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-2 [СИ]

Когда настала пора — тронулся и их танк с позывным Гур два — один.

— Командир? — вопросительно сказал Лев, заряжающий

— Давай осколочный. Башню вправо и смотри по сторонам. Я наверх…

Танк качнуло — они сошли с проезжей дороги.

Направления выдвижения бронетанковых колонн они хорошо знали — не раз входили по этим направлениям, последний раз — в две тысячи двенадцатом году, во время первого обострения, тогда исламисты в Египте только что пришли к власти и решили сразу, не откладывая разобраться со своими врагами. Террористы даже не пытались остановить танковые батальоны ЦАХАЛ в чистом поле, вместо этого они использовали фугасы и маневрирующие, танкоопасные огневые точки, используя оросительные системы для быстрого и скрытного перемещения. Свои транспортные средства они маскировали, в том числе и под машины скорой помощи или просто под машины гражданских, укрепленные командные центры создавали в больницах, школах, детских садах. Это нельзя было считать каким-то зверством по отношению к палестинскому народу — даже дети вполне осознавали тот факт, что ими пользуются как живым щитом и были горды тем, что и они — косвенно участвуют в войне. К семьдесят четвертому году противостояния — палестинский народ представлял собой нечто целое, народ-зверь, имеющий только одну цель, только одного врага — и желающий только одной победы, полной и окончательной. Любые перемирия — они воспринимали как тактическое отступление.

Естественно — все дороги, по которым израильтяне выдвигались раньше — были заминированы. Взрывчатки теперь было достаточно и фугасы — попадались такие, что могли перевернуть семидесятитонный (с дополнительной защитой) танк. Впереди шел боевой саперный робот. За ним — танк с дополнительными броневыми щитами, системой активной защиты и катковым тралом, который должен был уберечь от стандартных противотанковых мин, но не мог ничего сделать с противотанковым фугасом, управляемым по проводам (радиопередачи глушились, так что радиоподрыва быть не могло). Третьим шел гусеничный БМП Намер с высокой крышей и антеннами — на нем ехали саперы, а антенны — это чтобы отслеживать и глушить радиосигналы на подрыв. Их предупредили, что впереди будут работать разведгруппы, которые теперь шли не за танками — а перед ними. Следовало быть осторожнее.

Так, черепашьим шагом, они прошли около тридцати минут, за это время — подорвалось два фугаса и около двух десятков противотанковых мин. Несколько раз их обстреливали из РПГ-7 и самодельных ракетных установок Аль-Батар — но это оружие никак не могло повредить их Меркавам с навесным дополнительным бронированием. Каждый раз — на огонь они отвечали огнем.

Лейтенант прикинул — все шло так же, как и обычно. Они пройдут сельской местностью, окружат города — и вот тут то и начнется настоящая работа. Трудная, грязная и кровавая. Но все — началось намного раньше, чем он предполагал.

Ему повезло — он только спустился в танк, закрыл за собой люк — как громыхнуло. В танке — почти не слышишь подрыва, если конечно подорвался не ты сам — но этот взрыв они услышали. Звонкий, мощный, хлесткий грохот, их танк качнуло, осыпало землей и какой-то дрянью.

— Цели справа!

Заряжающий — без команды открыл огонь из спаренного с пушкой ротного пулемета, прикрывая свой танк и колонну в целом от гранатометчиков.

— Целей нет! Целей нет!

— Наши подбиты! Танк!

— Доложить повреждения, доложить повреждения!

— Два — три подбит! Два-три выведен из строя!

— Робот уничтожен! Саперный танк выведен из строя, выведен из строя!

Лейтенант — открыл люк, высунулся наружу, рискуя подставиться…

Танк Гур два — три — шел следом за ними с интервалом в один танк и одну тяжелую бронемашину. Там был не подрыв — он бы увидел подрыв, но танк был подбит. Люки сверху открыты, на башне кто-то суетился, вытаскивал танкистов.

— Гур два-один на связи, всем позывным — что происходит, доложите по повреждениям танка два-три.

— Экипаж пострадал, танк выведен из строя! Танк не боеспособен.

— Что…

Где-то там, впереди, там, где зарождающийся день еще не прогнал ночной сумрак — зародился комочек огня и этот комочек — с поразительной скоростью начал приближаться

Сектор Газа, где-то в окрестностях Газы

20 июля 2014 года

В ожидании сигнала — отряд спрятался в развалинах какого-то здания, которое когда-то было двухэтажным, а теперь — не насчитывало и одного этажа. Саперными лопатками и короткими ломиками — они быстро устроили себе укрытие, в котором можно было укрываться лежа всей их небольшой группе. Накрывшись маскировочными накидками и наблюдая за находящимися всего в нескольких десятках метров от них боевиками ХАМАС — они ждали сигнала.

С Востока — неумолимо наступал рассвет. С Востока же — летели самолеты, сбрасывая тепловые ловушки, с грохотом разворачивались над морем. Отсюда — были видны тонкие стрелы ракетных пусков: огромное количество оружия, в том числе ПЗРК — попало в руки фанатиков после разгрома Ливии и падения Египта. Сейчас — им обстреливали израильских летчиков…

— Скверное место… — приглушенно сказал один из бойцов — не хватало еще здесь подохнуть…

Место и в самом деле было скверным. Когда-то — здесь выращивали оливы, занимались сельским хозяйством, выращивали совершенно чудесный, очень сухой виноград на вино, вино из него получалось терпким, плотным почти как кисель, не водянистым. Выращивали пшеницу, овощи. Сейчас здесь не росло ничего. Бывшие военные укрепления, следы от гусениц, разрушенные дома в результате авиационных и артиллерийских ударов. Эти земли — вот уже семьдесят с лишним лет не знали ничего, кроме ударов и ответных ударов, впитавшихся в кровь и плоть ненависти. И не было этому — ни конца, ни края…

— Судьба никогда не спешит, друг мой… — сказал молодой парень, который шел на задание с группой израильского спецназа Саарет Маткаль в первый раз, как проводник — судьба никогда не спешит…

Ему никто ничего не ответил.

Спецназ подняли первым — в Израиле было много специальных подразделений, по их соотношению к общей численности армии Израиль занимал первое место в мире. Какие-то подразделения были расформированы, какие-то создавались вновь. В связи с некоторыми событиями — сейчас в немилости были Шаетет-13 и, до атаки на Иран — Саарет Маткаль, в фаворе — Дувдеван и Шальдаг. Но когда речь пошла о большой, настоящей операции, возможно войне с Египтом или даже еще с кем-то — в бой поднимали всех, кого только можно. Все понимали — прогулка по сектору Газа будет оплачен большой кровью.

Командир Саарет Маткаль, подполковник Г. - его имя было засекречено, потому что исламисты сразу приговорили бы его к смерти, случись им узнать его имя — вышел из небольшого здания на одной из баз ВВС Израиля, где им ставили боевую задачу. Здесь находились их летно-подъемные средства — небольшие малогабаритные дельтапланы, которые должны были доставить часть его отряда к точкам высадки. Вертолеты — использовать на начальной стадии операции было невозможно из-за чрезвычайно высокого риска поражения ракетами.

Подполковник Г. поморщился, разогнал рукой сигаретный дымок. В его подразделении ни о каком курении не могло быть и речи — противник увидит тлеющий огонек сигареты с полутора километров, учует запах дыма даже через пару часов после того, как тут курили. Но летчики, которые с горьким смехом называли свои летательные аппараты «шарманками» — смолили вовсю, ожидая очередной, чрезвычайно опасный полет через линию фронта.

— Дани…

Подполковник увидел одного из своих офицеров, командира группы.

— Все нормально?

— Не совсем. Помнишь того парня из группы обеспечения, который полетел с нами. Ну, я рассказывал о нем.

— Помню.

— Он здесь, на базе.

— Вот как?!

— Его только что привезли из Курдистана сюда. Вместе со сбитым летчиком. Подобрал спасательный вертолет Шальдага.

— Да… я слышал.

Группу Шальдаг — ориентировали на поиск сбитого летчика. Только дела Рона Арада — сейчас и не хватало.[15] Спецгруппа в составе восьми человек высадилась в опасной зоне. Потом — им пришлось сматывать удочки, и они едва успели это сделать, выскочив из-под самого носа наступающих турков. А теперь оказалось — что летчик жив и каким-то образом спасен.

— Он нашел каким-то образом наших парней… верней, это мои парни нашли его, он тут что-то вроде медицинского освидетельствования проходил. Теперь ему разболтали, куда мы идем, и он хочет идти с нами.

Подполковник Г. присвистнул от изумления

— Здорово. А сам — что думаешь?

— Дани, я опасаюсь его. Он же отморозок конченый. Делает то, что ему въедет в голову в этот момент. Сигануть с летящего вертолета…